Эти люди живут в основном по ту сторону реки Пяндж — в афганском Бадахшане и частично в Пакистане. А малая горстка этой народности попала по разным причинам на Памир и ассимилировалась с местными жителями. Кто они, эти мунджанцы? О них наш рассказ.
Странники
…Помню, ещё в детстве я многого наслышался про мунджанцев. В нашем кишлаке Нишусп Шугнанского района жили мунджанцы: двоюродные братья — Имомназар и Султонназар. Как-то я подрался с сыном Султонназара — Огоназаром. Драки и словесные перепалки для нас, детворы, были обычным способом времяпрепровождения. Ушибы мы получили поровну: у Огоназара — синяк под глазом, а у меня брызнула кровь из носа.
Увидев меня, бабушка с криком набросилась на моего обидчика. Потрясенную бабушку мало волновало опухшее лицо Огоназара и синяк под глазом. Она увидела только увечья любимого внука в виде засохшей крови на губах. Не скрывая своей ненависти к мунджанцам, она с неописуемой злобой кричала на всю улицу, выговаривая много гадостей про них. До сих пор у меня в ушах звучат её слова: «Безземельные иноземцы!.. Чужеродные странники!..»
«Мунджанцы — один из памирских народов. Основная их часть проживает в провинции Бадахшан Исламской Республики Афганистан, в долине реки Мунджан, и сопредельных местностях Пакистана (около 14 тысяч человек). Локальная группа мунджанцев-йидга живет в долине Луткух, в Верхнем Читрале Пакистана, куда они переселились из Мунджана несколько веков тому назад. Мунджанский язык (или мунджи) входит в восточную подгруппу иранской группы языков. Образование получают на урду – в Пакистане, на фарси – в Афганистане. Они мусульмане-исмаилиты». (Из «Википедии»)
На другой день я и Огоназар уже вместе играли, как ни в чем не бывало, но та стычка с моим другом как бы подтолкнула меня к тому, что впоследствии я всерьез заинтересовался историей и судьбой мунджанцев. Поэтому я всеми силами старался как можно больше узнать про них. Загадкой для меня остался и непонятный для нас, шугнанцев, мунджанский язык…
Старший преподаватель Хорогского государственного университета Саидрасул Шамиров, мунджанец по происхождению, выслушав как-то мою историю из далекого детства, с улыбкой сказал:
- Сейчас никто не называет мунджанцев чужестранцами, безродными людьми. Памирские мунджанцы — самый зажиточный и высокообразованный народ. Это можно увидеть на примере общины мунджанцев из махалли Тер-хоен кишлака Цордж. Помните таджикского факелоносца на Олимпийских играх 2014 года Алидода Исмоилова? Так вот он – мунджанец. Как и доктор математических наук Музаффар Азизов, кандидаты медицинских наук Соиба Мирзоева и Богигул Азизова, а также еще много известных людей на Памире.
Проблемы
Конечно, на сегодняшний день в общине мунджанцев есть свои проблемы. Это, прежде всего, — потеря языка и полная изоляция от их родственников, которые живут в Афганистане и Пакистане. Мунджанцы, живущие в Шугнанском, Рошткалинском, Ишкашимском районах, давно уже не говорят на своем родном языке — мунджани-йидга. Дело в том, что в этих районах мунджанцы живут некомпактно. Их ассимиляция с шугнанцами, ваханцами и ишкашимцами привела к тому, что со временем мунджанцы перестали говорить на родном языке. Сейчас на Памире трудно встретить чистокровного мунджанца. Смешанные браки и потеря связей с родными привели к тому, что муджанский язык в Таджикистане уже причислен к числу вымерших языков. И это касается не только самих муджанцев. С такими проблемами сегодня сталкиваются любые памирские народности, а также ягнобцы, которые после переселения на другое место живут «вразброс», а не компактно.
- В нашем большом роде на языке мунджани говорил только мой прадед Шокир, — продолжает Саидрасул Шамиров. – Он, как и моя прабабушка, был родом из кишлака Газ Мунджанского вулусволи Афганистана, и говорили они на своем родном мунджани. А мой дед Шамир женился на шугнанке Бибинигор из кишлака Шедудж Шугнанского вулусвола. Бабушка не знала языка мужа. Дед переехал в Хорог, в местечко Шодашт, и жил он в окружении соседей-шугнанцев. Постепенно он, правда с акцентом, начал говорить на шугни. Бабушка говорила, что когда дед находился в хорошем расположении духа, он охотно рассказывал им про свою родину, язык и обычаи мунджанцев.
Мунджанки из кишлака Луткух (Пакистан)
Род мунджанского пира
Рассказывает директор Научно-исследовательского института гуманитарных наук Академии наук Таджикистана Шодихон Юсуфбеков:
- Действительно, про мунджанцев нам мало что известно. Даже община загадочных калашей, живущих на севере Пакистана, стала известна всему миру, благодаря их своеобразному укладу жизни, совсем не похожему на уклад их соседей-мусульман. Великий советский ученый Александр Леонович Грюнберг посвятил много трудов изучению мунджанского языка. В 1845 году произошел переломный момент в жизни всех мунджанцев долины Мунджан. Пир (духовный наставник) исмаилитов Мунджана — Саид Хоразмшах, прибывший в Мунджан из иранского города Язд на эту высокую должность, был принят мунджанскими мюридами со всеми почестями. Хорошие отношения были у пира и с амиром Бадахшана – Маликом Джаханшахом, который впоследствии принял исмаилизм. Местные чиновники были в разладе с новым пиром. Устав от постоянных придворных интриг и притеснений со стороны недоброжелателей, пир Саид Хоразмшах решил навсегда покинуть родные места, и в 1855 году он приехал к своим мюридам в Шугнан. Вместе с ним приехали его родственники и сыновья — Саид Махмудшах, Саид Ахмадшах и Саид Мизрабшах, улемы и прислуга. В целом их было человек триста. Часть из них обосновалась в кишлаках Мулводж, Баршор и Ширгин Ишкашимского района.
«Большой интерес представляет описание обычаев, связанных с семейной жизнью мунджанцев: «рождение сына и обрезание», «сватовство и свадьба», «похороны», а также очень любопытных с этнографической точки зрения местных праздников — таджика, йимиди, кусмэлоу. Первый из них — праздник мальчиков. Дети ходят по селению и собирают различную еду. Ночью они веселятся в каком-либо доме, варят яйца, горох. Гуляя утром по селению, они поют песни бибизук, обычно на таджикском языке. Йимиди — женский праздник. Он устраивается три раза в год для женщин, вышедших замуж: один раз на Навруз (на Новый год), второй — в то время, когда созревает ячмень, и в третий — осенью. Молодая женщина получает в подарок 20 лепешек, масло, мясо. Кусмэлоу — праздник созревания ячменя. Во время этого праздника собираются вместе соседи, и устраивается угощение». (В.Н.Кисляков. Из рецензии на книгу А.Л.Грюнберга «Языки Восточного Гиндукуша. Мунджанский язык»)
Пир и его ближайшие родственники разговаривали на фарси, остальные мюриды — на мунджани. После прибытия в Шугнан Саид Хоразмшах с почетом был принят мингбаши Шугнана — Азизханом в кишлаке Цордж Шугнанского (ныне – Рошткалинского, – прим. ред.) района. Недолгое время прожив в Цордже, он перекочевал к своим мюридам в кишлак Тавдем. При содействии мингбаши Азизхана пиру Саиду Хоразмшаху было выделено несколько десятков гектаров земли с фруктовыми садами в Тавдеме.
Мюриды методом хашара построили для своего пира небольшой памирский дом, где обосновался его младший сын Саид Ахмадшах. Старший сын — Саид Махмудшах, побывав однажды в местечке Шодашт, сказал своим мюридам, что весной он приедет сюда на летовку. Тогда эта огромная гористая степь с большими природными террасами была безводна и безлюдна. По совету Саида Махмудшаха мюриды вырыли большой котлован — корез у местечка Шочашма. Постепенно родниковая вода, находившаяся глубоко под землей, наполнила котлован. Там же был построен небольшой бассейн. От бассейна в сторону степи Шодашт провели оросительный канал Шовед. Канал орошал почти десять гектаров земли, ставшей впоследствии собственностью Махмудшаха. При установлении советской власти на Памире пир Саид Хоразмшах и его сыновья, как и другие духовные лица, попали в немилость. На месте летнего имения Саида Махмудшаха был создан Памирский ботанический сад. Люди из его окружения были насильно переселены в дальние кишлаки. В старину менять пиров запрещалось и считалось большим грехом, поэтому мюриды были верны своим пирам до конца своей жизни.
Другие сыновья пира — Саид Мизрабшах и Саид Ахмадшах — умерли в молодом возрасте. Наследник Саида Ахмадшаха — Саид Ходжи Бадал много лет прожил в кишлаке Тавдем. Из его детей, кроме дочери Бибиджон, никого в живых не осталось.
Мунджанцы из кишлака Джихон (Афганистан)
Потомки мунджани
С целью найти близких потомков пира Саида Хоразмшаха мне пришлось поехать в кишлак Тавдем. Утопающий в зелени живописный кишлак Тавдем находится в ущелье Шохдара Шугнана. Усадьба пира Саида Ходжи Бадала теперь принадлежит бывшему киномеханику, пенсионеру Алибеку Чоршанбиеву. Из разговора с хозяевами узнаю много интересного о мунджанцах. Например, что жены и дочери мунджанских пиров не кормили младенцев грудью. Для этого они специально нанимали кормилиц, которые должны были быть женщинами чистоплотными и набожными. Покойная бабушка Алибека – Бегим, как оказалось, была кормилицей дочери пира Саида Ходжи Бадала — Бибиджон. В детстве Бибиджон была очень привязана к ней и называла ее «нан-Бегим» (нан — означает мать). Дом пира Саида Ходжи Бадала с единственным окошком-рудзой на потолке хотя и старый, но весьма ухоженный. Супруга Алибека рассказывает, что во время мусульманских праздников она обязательно печет лепешки в кицоре старого дома пира, несет их, еще горячие, на перекресток дорог и отдает первому встречному. Таким образом они якобы радуют духов почитаемых ими пиров. На мой вопрос «Почему не ремонтируется дом пира?» Алибек ответил: «Дом пира – это священное для нас место. Он является своеобразным музеем для всех».
С внуком мунджанского пира Ходжи Бадала — Саидходжабадалом Шохичахонзода мы встретились у него дома, в махалле Тирчид города Хорога. Саидходжабадал, поприветствовав меня на шугнанском языке, с сожалением отметил, что не владеет даже разговорным мунджанским, так как его покойная мама — Бибиджон Ходжабадалова говорила на фарси и шугнанском. На мой вопрос, есть ли у него родственники в афганском Мунджане, он ответил:
- Наверное, есть, но поехать туда и разыскивать их — нет смысла. Сколько воды утекло с тех пор. Я благодарен судьбе, что мой прапрадед в свое время покинул насиженные места и нашел новую родину в таджикском Бадахшане. Покойная мама всегда говорила, что мунджанские пиры и мюриды не хотели возвращаться на историческую родину и властям постоянно повторяли одно и то же: «Дуди баргашта талх аст» («В одну воду дважды не входят»). Мудрость наших предков заключалась в том, что у них были развиты интуиция и дар провидения. Ситуация в Афганистане, как тогда, так и ныне, нестабильная. У меня одна Родина, и она называется Таджикистан!
Саидходжабадал также признался: он гордится, что в его жилах течет кровь мунджанских пиров. Его прадед Саид Ахмадшах и дед Саид Ходжи Бадал были уважаемыми и авторитетными пирами у нескольких поколений бадахшанцев. Они всегда — в горе и радости — были вместе со своими мюридами, и он тоже следует их примеру.
«В июне 2001 года отправился я на юг афганского Бадахшана, в местность под названием Мунджан, населенную небольшим народом, говорящим на своем особом языке. Народ и место — весьма любопытные: на самой границе с еще более интересной областью под названием Нуристан исповедуют исмаилизм, живут высоко в горах, с иными людьми общаются мало. До меня этот район посетили четыре европейца. Первыми были академик Вавилов и его ученик Букинич, вторым — мой учитель Грюнберг, бывала там и весьма интересная дама — баронесса Ирен фон Моос… Местность эта — высоко в горах, и ведут туда только тропы, посему пришлось мне оставить свой джип внизу и нанять лошадей и проводников». (Записки из «Живого журнала»).