Владимир Путин
Внеурочная прямая линия с Владимиром Путиным, состоявшаяся 17 апреля, была в основном посвящена Крыму, но президент успел рассказать россиянам об особенностях отдыха шахтеров, происхождении Новороссии, тяжести шапки Мономаха, Европе от Лиссабона до Владивостока, моде на патриотизм, настроениях народа и своих чувствительных друзьях.
Беседа главы государства с народом длилась 3 часа 54 минуты. За это время Путин успел ответить на 85 вопросов. РБК собрал самые яркие высказывания президента России.
«Чушь это все! Нет на востоке Украины никаких российских подразделений, нет специальных служб, нет инструкторов. Это все местные граждане. И самым лучшим доказательством этому является то, что люди, что называется, в прямом смысле слова сняли маски» (о ситуации в Восточной Украине).
«Наша задача заключалась не в том, чтобы действовать там в полном смысле вооруженными силами, наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность граждан и благоприятные условия для их волеизъявления» (о действиях России в Крыму).
«Значительная часть современных кораблей, судов обеспечения будет переведена именно в Севастополь из Новороссийска. Это даст нам возможность в определенной степени даже и средства сэкономить» (о Черноморском флоте).
«Все мы находимся под гнетом определенных эмоций. Но если мы любим и уважаем друг друга, то мы должны найти и способ друг друга понять. Я думаю, что в рамках одной семьи это, может быть, даже проще сделать, чем в рамках государства. Но даже в рамках межгосударственных отношений, уверен, мы найдем взаимопонимание с Украиной — и мы друг от друга никуда не денемся. И надеюсь, что и на Украине придет понимание того, что иначе в Крыму Россия поступить не могла» (о судьбе Крыма).
«На вопрос, как же здесь люди отдыхали — стыдно сказать, но ответ такой странный — говорят: «Ну чего там, шахтеры приезжали, им все равно: они махнут там полстакана — и на пляж». Мы не можем так подходить, понимаете, к организации отдыха россиян, поэтому это тоже будет требовать дополнительных капиталовложений» (о состоянии крымских санаториев).
«За спиной сил «самообороны Крыма», конечно, встали наши военнослужащие. Они действовали очень корректно, но, как я уже сказал, решительно и профессионально. По-другому провести референдум открыто, честно, достойно и помочь людям выразить свое мнение было просто невозможно» (о российских солдатах в Крыму).
«Вы знаете, у нас в России есть такое выражение: «Тяжела ты, шапка Мономаха». Что касается Виктора Федоровича, то он исполнял свой долг так, как считал возможным и нужным. Я с ним говорил, конечно, неоднократно и в ходе кризиса, и после того как Виктор Федорович уже оказался в Российской Федерации, в том числе говорили и о возможности применения силы. Можно к этому относиться как угодно, но суть его ответа заключалась в том, что, как он мне сказал, он неоднократно думал над необходимостью применения силы, и рука не поднялась подписать приказ о применении силы против своих граждан» (о Януковиче).
«Всегда человек принимает решение в критической ситуации, исходя из всего жизненного опыта и из ценностных установок. Вы знаете, что моим первым местом работы был КГБ СССР, внешняя разведка, и нас там воспитывали определенным образом: это воспитание заключалось в абсолютной преданности своему народу и государству» (о нежелании бежать в случае революции в России).
Екатерина Кузьмина/РБК
«Мне кажется, что блоковая система мира давно себя изжила» (о военно-политическом союзе России и Китая).
«Что касается коллективных писем, то можно и это, но только не нужно, чтобы это было заорганизовано: это должно быть тоже по наитию, по зову сердца и души, это ни в коем случае не должно никем организовываться» (о письме деятелей российской культуры в поддержку присоединения Крыма).
«Что касается тезиса о том, что у нас немодно любить Родину, это, видимо, где-то в вашем окружении немодно» (в ответ на тезис журналиста Норкина о недостатке патриотизма).
«Пользуясь терминологией еще царских времен, это Новороссия: Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса не входили в состав Украины в царские времена, это все территории, которые были переданы в Украину в 20-е гг. советским правительством. Зачем они это сделали, бог их знает. Это все происходило после соответствующих побед Потемкина и Екатерины II в известных войнах с центром в Новороссийске. Отсюда и Новороссия. Потом по разным причинам эти территории ушли, а народ-то там остался» (о происхождении восточных украинцев).
«Я, честно говоря, не чувствую какого-то особого изменения ситуации, какого-то особого накала даже в связи с событиями в Крыму и Севастополе. Да, есть борьба мотивов, борьба точек зрения, но их же никто не мешает высказывать, за это же не хватают, не сажают, не упекают никуда, в лагеря, как это было в 37-м году. Люди, которые высказывают свою точку зрения, они, слава богу, живы, здоровы, занимаются своей профессиональной деятельностью. Но то, что они встречают отпор, то, что они встречают другую позицию и неприятие их собственной позиции, — вы знаете, у нас часть интеллигенции не привыкла просто к этому. Некоторые люди считают, что то, что они говорят, — это истина в последней инстанции и по-другому быть не может, и, когда они что-то видят в ответ и слышат в ответ, это вызывает такую бурную эмоциональную реакцию» (об отсутствии гонения на интеллигенцию в связи с ее неприятием крымской кампании).
«Люди настроены действительно очень пророссийски, большое количество российских граждан проживает в Приднестровье. У людей есть собственное представление о том, как им строить свое будущее, свою судьбу. И это не что другое, как проявление демократии, если мы позволим этим людям сделать так, как они хотят» (о будущем Приднестровья).
«Желание поссорить Россию и Украину, разделить, растащить единый, по сути, народ является предметом международной политики уже на протяжении столетий. Если вы вспомните, посмотрите на высказывания лидеров белого движения, то поймете, что, несмотря ни на какие противоречия политического характера с представителями большевиков, они никогда не допускали даже мысли о возможном разделе между Украиной и Россией, потому что всегда считали, что это часть единого, общего пространства и что это единый народ» (о единстве России и Украины).
ИТАР-ТАСС
«Частично сегодняшние территории находились в Чехословакии, частично — в Венгрии, частично — в Австрии, в Австро-Венгрии, частично — в Польше, и нигде и никогда они не были полноценными гражданами этих стран. Знаете, что-то всегда внутри у людей созревало. Сегодня кому-то кажется, что именно в силу этих обстоятельств, в силу принадлежности когда-то этих территорий к сегодняшним странам Евросоюза это наполняет их каким-то особым европейским содержанием. То, что они были людьми второго сорта в этих государствах, как бы подзабылось, но в исторической памяти, под коркой, где-то там, глубоко в душе, это закопано, понимаете?» (об истоках национализма на Западной Украине).
«В соответствии с действующей Конституцией нельзя избирать нового президента, если есть живой, действующий, юридически полноценный президент» (о незаконности выборов президента Украины).
«Крым, конечно, выдается в Черное море, как бы в центре находится. Но, исходя, вроде, из военных соображений, он такого значения, как в ХVIII–ХIХ веках, не имеет, имея в виду наличие современных ударных средств поражения, в том числе и береговых. Но если туда зайдут войска НАТО — а они же там поставят эти ударные средства, тогда для нас это имеет уже геополитическое значение: тогда Россия окажется практически выдавленной из Причерноморья. У нас остается маленький кусок берега — 450 или 600 км. Все! И это реально — выдавливание России из этого очень важного для нас региона мира, за который сколько косточек русских положено в течение всех предыдущих веков» (о геополитике и русских косточках).
«Я скажу вам откровенно: думаю, на меня коллеги бывшие не обидятся, украинские руководители, они мне прямо сказали, что искусственно Крым сделали дотационной территорией, из него вынимали денег больше, чем из других территорий, и перераспределяли в другие места, имея в виду очень тяжелое положение некоторых областей Украины» (о былом донорстве Крыма).
«Жулики!» (о снижении зарплаты учителям в поселке Кедровый из-за присоединения Крыма к России).
РИА Новости
«У нас северная страна, 70% нашей территории сегодня относится к районам Севера и Крайнего Севера. Аляска — это разве Южное полушарие? Тоже холодно там. Давайте не будем горячиться, ладно?» (об отсутствии необходимости присоединения Аляски).
«А зачем вам машина-то, я не понимаю. Если нет дороги, зачем машина, где вы ездите? Это провокация какая-то прямо» (об отсутствии дорог в дальневосточном селе Бельго).
«Видимо, то, что ей дают на пирожки в школу, она готова передать на строительство моста в Крым. Это очень благородно, спасибо ей большое» (о желании 12-летней жительницы Клина спонсировать строительство моста через Керченский пролив).
«Это уже стало общей практикой так называемых управляющих компаний, когда расходы самой управляющей компании она старается перевесить на граждан, проживающих в том или ином доме, через систему общих расходов. Там одна лампочка висит где-нибудь в подъезде, несчастная, но оказывается, что она потребляет больше электроэнергии, чем весь дом» (о росте тарифов ЖКХ).
«Должен вам сказать, что мне не стыдно за моих друзей. И, скажем, события в Крыму — они так же, как, уверен, очень многие граждане России, узнали об этом с экранов телевизора, но встречали со слезами на глазах в прямом смысле этого слова. Если их за это наказывают, то тогда их есть за что наказать» (о санкциях против Тимченко и Ротенбергов).
«Как бы я ни любил армию, но должен признать, что сельское хозяйство всегда было важнее, чем пушки, потому что без этого вообще никуда» (о хлебе).
«Мне кажется, нужно, безусловно, стремиться к тому, чтобы нам создавать Европу от Лиссабона до Владивостока. Если мы это сделаем, у нас есть шанс в будущем мире занять достойное место. Если мы пойдем по другому пути, если мы будем разделять Европу, европейские ценности и европейские народы, будем заниматься сепаратизмом в широком смысле этого слова, то мы все будем малозначимыми, неинтересными игроками и никакого влияния на мировое развитие, даже на свое собственное, оказать не сможем» (о пути Европы).
«Вы знаете, сегодняшний генсек НАТО господин Расмуссен когда-то был премьер-министром Дании. Он меня попросил о встрече, она не была запланирована, я согласился, мы встретились, поговорили. Он, оказывается, взял с собой диктофон, тайно записал наш разговор, а потом опубликовал в прессе. Я не мог поверить своим ушам и глазам. Чушь какая-то, понимаете? Он объяснил это так, что записал этот разговор для истории. Но если записывать для истории — я польщен, конечно, но надо было хотя бы предупредить или хотя бы спросить разрешения опубликовать эти переговоры. Какое доверие может возникнуть после таких инцидентов?» (о доверии к НАТО).
«Такого массового масштаба, бесконтрольного масштаба мы, конечно, себе не позволяем. Надеемся, я очень надеюсь, никогда не позволим. Да и технических средств у нас таких и денег у нас таких нет, как в Соединенных Штатах. Но самое главное, что все-таки у нас специальные службы, слава богу, находятся под строгим контролем государства, общества, и их деятельность регламентирована законом» (об отсутствии слежки спецслужб за россиянами).
«В Крыму и в Сочи должны быть разные туристы, разные категории отдыхающих. В Крыму сегодня, имея в виду ту инфраструктуру, которая есть сегодня там, все-таки эта инфраструктура рассчитана на людей с небольшими доходами, и такие люди вряд ли могут себе позволить проживание в шикарных, замечательных гостиницах Сочи» (о разнице между крымскими и сочинскими туристами).
«ФИФА устами своего руководителя — господина Блаттера — уже ответила, что футбол и политика — это совершенно разные вещи, несовместимые, и ФИФА не намерена пересматривать свой календарь и места проведения чемпионатов мира, в том числе это касается и России» (о ЧМ-2018).
«Я думаю, что в нашем обществе она и не была такой уж очень широкой, просто казалось, что она такая могучая. Небольшая группа революционеров, и они бесконечно далеки от народа, как говорили классики. Но это важная составляющая нашего общества, важная» (о либеральной оппозиции).
«У хомяков хорошие зубы, у них нет гнилых зубов, они к доктору не ходят. Если плохие зубы — сразу вымирают все. Поэтому давайте не будем, обойдемся, может быть, без «зеленых человечков», с одной стороны, с другой стороны — без «хомячков с гнилыми зубами», как-то повысим культуру нашего общения и нашей дискуссии, это всем только пойдет на пользу» (о культуре общения).
«К губернаторам, надеюсь, это не относится, но даже это не вопрос, а мысли вслух: «Если вы публично, как в Китае, расстреляете хотя бы 350 крупных воров, тогда весь народ будет с вами». У нас никогда за воровство не расстреливали, и вопрос не в тяжести наказания, вопрос в его неотвратимости. Вот мы к этому и будем стремиться. Но я специально его взял и прочитал, чтобы чиновники разных уровней видели настроение народа» (о народной нелюбви к мздоимцам).
«Железный занавес — это советское изобретение, это внутреннее событие, мы свою страну и свой народ, свое общество ни от кого закрывать не собираемся» (об открытости России).
«Катайтесь спокойно!» (о возможности крымчан не платить украинским банкам по автокредитам).
«Мне бы очень хотелось, чтобы со мной этого не случилось. Но, вы знаете, кроме межгосударственных отношений, есть еще какие-то личные. Не могу сказать, что у нас какие-то особые личные отношения сложились с президентом США. Но я думаю, что он порядочный человек и мужественный достаточно. И он бы, конечно, сделал это» (о его возможном спасении Бараком Обамой, если бы он тонул).
Фото:AP
«Страна наша, как пылесос, втягивала в себя представителей различных этносов, наций, национальностей. Кстати говоря, на этой основе создан не только наш общий культурный код, но и исключительно мощный генетический код. И именно этот наш генный код почти наверняка является одним из наших главных конкурентных преимуществ в сегодняшнем мире» (о русском народе).
«Конечно, мы менее прагматичны, менее расчетливы, чем представители других народов, но зато мы пошире душой. Может быть, в этом отражается и величие нашей страны, ее необозримые размеры. Мы пощедрее душой» (еще о русском народе).
Прямая линия с Владимиром Путиным
Назад
Далее